В начале марта стратегический разведывательный беспилотник США RQ-4A Global Hawk в течение нескольких часов шпионил вдоль западного и южного побережья Республики Крым. В районе Севастополя летающий монстр приближался к берегу на расстояние около 30 километров, пройдя почти по кромке морской границы, а в районе Алупки — на 34 километра. Перед тем как отправиться к берегам Крыма, беспилотник пролетел вдоль линии разграничения в Донбассе, неоднократно приближаясь на расстояние от 40 до 60 километров к сопредельным с Украиной районам Белгородской, Воронежской и Ростовской областей Российской Федерации. А 8 марта в Черное море через Босфор в Румынию для участия в военных учениях Spring Storm 2018 направился десантный корабль-док ВМС США USS Oak Hill (LSD-51).
Ранее, 18 февраля эскадренный миноносец ВМС США Carney прошёл через Босфор в Чёрное море, присоединившись к уже бороздившему его воды эсминцу Ross. Именно этот корабль участвовал в ракетном обстреле авиабазы ВВС Сирии «Шайрат» после известной провокации сирийских террористов в Хан-Шейхуне. По официальному заявлению командования шестого флота, эти суда находятся в Черном море не только «…для проведения операций по безопасности и укрепления региональной морской стабильности», но также «для усиления боеготовности и возможностей флота стран НАТО», что говорит само за себя.
И это – лишь некоторые из многочисленных граней резко возросшей активности США и НАТО по периметру российских границ. Проецирование западной силы на Черном море способно создать трудности не только в военно-политическом контексте, но также и в отстаивании экономических интересов России в вопросах освоения энергетических месторождений в акватории западной части Черного моря. Так, некоторое время назад руководство крымского ГУП «Черноморнефтегаз» объявило, что освоение Одесского морского месторождения газа западнее Крыма будет приостановлено с мая текущего года. Формально это связано с иском Украины в международный арбитраж (сентябрь 2016 г.) по поводу «незаконности» российской разработки этого месторождения. Но, вполне допустимо предположение, что сложившаяся ситуация выходит за сугубо энергетические, «газовые» рамки.
Так, со стороны России речь может идти фактически о первой (хотя и косвенной) уступке Киеву по статусу Крыма и его природно-ресурсной базы. Конечно, воссоединение Крыма с Россией и реинтеграция его экономики в общероссийскую, пока не сопровождаются чётким российско-украинским разграничением морских акваторий. В связи с известной позицией действующего киевского режима, порождённого государственным переворотом февраля 2014 года, относительно статуса Крыма такие границы априори не могут быть согласованы. Упомянутое выше Одесское месторождение расположено у западной морской границы Крыма, переходя ее на ряде газовых участков в сторону морской зоны Одесской области. Это одно из наиболее крупных морских месторождений в западной части черноморской акватории, разведанные запасы которого составляют около 25 млрд. кубометров. За 2014-2017 гг. здесь было извлечено минимум 870 млн. кубометров в год, что составило около 55 % от общего объема добычи газа в Крымском регионе в тот период.
Напомним, в декабре 2015 года между Россией и Украиной в районе Одесского и Голицынского месторождений уже имела место серия инцидентов. Украинский пограничный корабль подошел к плавучей буровой установке «Таврида», принадлежащей ГУП РК «Черноморнефтегаз», потребовав предоставить информацию о составе экипажа и целях нахождения российской буровой установки в данном районе. Не получив ответа, сторожевик направился к Голицынскому газоконденсатному месторождению, где осуществил их фото- и видеосъемку. В ответ в район инцидента был направлен российский сторожевик «Аметист» Пограничного управления ФСБ России по Республике Крым. Прибыв в район Одесского и Голицынского месторождений, ПСКР «Аметист» обнаружил два военных корабля ВМС Украины. В ведомстве уточнили, что сторожевой корабль будет осуществлять патрулирование данного района Черного моря, «для обеспечения экономических и иных законных интересов РФ на шельфе Черного моря после вмешательства в их работу кораблей пограничной службы и ВМС Украины».
Не исключено, что сейчас претензии киевского режима будут в большей степени подкрепляться вооружённой силой его патронов, однако стремление Москвы «не связываться» с киевскими буйнопомешанными может создать опасный прецедент. Многие эксперты полагают, что отказ Москвы от дальнейшего освоения Одесского и Голицынского месторождений косвенно подтверждает обоснованность не только позиции Киева по Крыму, но также известной резолюции Генеральной Ассамблеи ООН (27 марта 2014 г.), да и «крымских» санкций против РФ со стороны членов НАТО и целого ряда других стран. Поэтому было бы целесообразнее либо предложить Киеву совместное освоение указанных ресурсов, а в случае отказа или игнорирования подобного предложения (что совершенно ясно) – продолжить разработку данных месторождений с обеспечением необходимых мер контртеррористической и военной безопасности. Дело в том, что вышеупомянутый прецедент – неплохой стимул для аналогичного иска Киева относительно легитимности Крымского Моста через Керченский пролив (его строительство вошло в завершающуюся фазу). Формально действующие российско-украинские соглашения по этому проливу предусматривают совместное управление им со стороны Москвы и Киева, не допуская односторонних препятствий для украинского и российского судоходства – как военного, так и гражданского, что может быть использовано в качестве зацепки. Как заявил недавно так называемый «президент» Порошенко, «борьба ведется не только на фронте и не только Вооруженными силами Украины. Эта борьба продолжается в политической, дипломатической и юридической плоскости. Сегодня – очередной этап. Мы подготовили распоряжение о представительстве Украины в рассмотрении Арбитражным Трибуналом Конвенции ООН по морскому праву по абсолютно четкой позиции защиты интересов Украины в связи с нарушением Российской Федерацией суверенных прав Украины в Черном и Азовском морях и Керченском проливе» (выделено нами – авт.). Меморандум содержит около пятисот приложений, включая претензии к РФ по следующим направлениям: так называемый «захват» месторождений минеральных ресурсов, «незаконная» добыча нефти и газа на континентальном шельфе Украины в Черном море; «узурпация права» на регулирование рыболовства; строительство газопровода, линии электропередачи и моста через Керченский пролив; проведение исследований археологических и исторических объектов на дне Черного моря без согласия Украины. Кстати, одна (если не главная) из причин обструкции «Южного потока» со стороны ЕС была в том, что его центральный сектор планировался по линии бывшей южнокрымской морской границы Украины, да еще с ответвлением в Крым. Центральный же сектор «Турецкого потока» запланирован южнее той же бывшей границы (иными словами, в международных водах) и без крымского ответвления[1].
Ратифицируя в 1997 году Конвенцию по морскому праву, Москва сделала оговорку о том, что «не принимает предусмотренные в конвенции процедуры урегулирования споров, ведущие к обязательным для сторон решениям, по спорам об осуществлении суверенных прав и юрисдикции». Крым и прилегающая к нему акватория безусловно являются территорией РФ, где Россия на полностью законных основаниях осуществляет свои права по разработке шельфа, строительству, рыболовству и т.д. Де-факто вокруг Крыма находится принадлежащее России территориальное море (до 12 морских миль) и исключительная экономическая зона (до 200 морских миль). Намерение киевских горе-юристов «повесить» на морской трибунал решение вопроса о национально-государственной принадлежности Крыма изначально является юридически ничтожным. После же откровенно политизированного вмешательства Международного Суда ООН во внутренние дела России по поводу запрета так называемого «меджлиса крымско-татарского народа» (запрещён в России), Москва может с полным на то основанием и вовсе отказаться признавать его юрисдикцию.
* * *
Обратимся к иной проблеме. То обстоятельство, что упомянутое решение «Черноморнефтегаза», как упоминалось выше, совпало по времени с резким усилением присутствия НАТО в Черном море, ставит вопрос о необходимости урегулирования статуса Крыма как российской территории в системе безопасности в рамках ОДКБ. Речь идёт о недостаточно чёткой официальной позиции других стран-участниц ОДКБ относительно российского статуса крымского региона. А также с тем, что по сей день отсутствуют официальные разъяснения со стороны РФ и / или ОДКБ – распространяется ли сфера действия этого Договора на Крымский регион или нет. Как отмечает «Белорусская Правда» (24 мая 2017 г.), «Беларусь исходит из того, чем сегодня Крым де-факто» Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, очевидно, не был доволен политикой России в отношении Крыма. В телефонном разговоре с канцлером Германии Ангелой Меркель глава Казахстана поддержал территориальную целостность Украины и выразил убежденность, что украинский кризис должен быть урегулирован путем диалога между всеми заинтересованными сторонами. В настоящее время позиция МИД Казахстана сводится к тому, что статус Крыма окончательно не урегулирован. Более того, в казахстанской националистической прессе актуализируются геополитические построения небезызвестного аналитика ЦРУ Пола Гобла, весьма озабоченного «Оренбургским коридором», отделяющим Казахстан от входящих в состав Российской Федерации Республик Татарстана и Башкортостана.
Из членов ОДКБ однозначно поддержала право народа Крыма на воссоединение с Россией только Армения, проецируя «крымский прецедент» на непризнанную, в том числе самим Ереваном, Нагорно-Карабахскую Республику.
В этой связи напомним, что в 1950-х годах, когда территориальные претензии Греции к Албании угрожали перерасти в войну между ними, руководство Организации Варшавского Договора (ОВД) подтверждало, что сфера его действия распространяется на всю сухопутную, морскую территорию Албании (участвовавшей в ОВД до 1968 г.) и на ее воздушное пространство. Впрочем, данная аналогия, конечно, «непрямая», поскольку ООН не оспаривала легитимности границ Албании. Тем не менее, единая позиция стран ОДКБ относительно статуса Крыма и его участия в географической сфере ответственности пока отсутствует, что негативно влияет отнюдь не только на освоение ресурсов Крыма и примыкающей к нему акватории.
Алексей Балиев, Андрей Арешев
Примечание:
[1] Российская нефтегазовая геологоразведка периодически проводится в Южной Осетии и в черноморской акватории Абхазии вопреки протестам со стороны Грузии. Правда, в международный арбитраж официальный Тбилиси по этим вопросам пока не обращался.
Источник: ВПА
