То, что сегодня происходит вокруг католикоса, грозит стать одним из последних уроков истории для народа. Это вовсе не преувеличение – безотносительно к противоречивой и, давайте уж скажем правду, малосимпатичной фигуре Гарегина. Дело не в личности, дело в отношении к понятию «Армянская апостольская церковь». Тревожно сейчас в Армении.
Армянская апостольская церковь настолько глубоко вросла в историю, самосознание и самоидентификацию, в образ жизни народа, что давно уже стала одним из краеугольных камней самого его существования. Как и понятие семьи, например. Убери любой из этих камней – рухнет все, засыпав обломками тяжелых тысячелетних глыб и древнюю историю армянского народа, и его сегодняшний день. И ни о каком «завтра» речи уже не будет.
Даже атеисту понятно, что ААЦ для армян – намного больше, чем просто церковь, конфессия. Этого не объяснить человеку, сформированному в другом обществе, пусть даже армянину по происхождению – чтобы осознать и почувствовать роль церкви в армянском менталитете и видении мира, нужно быть воспитанным на армянском моральном, ценностном кодексе, в большей своей части – неписаном, передающемся от отца к сыну, от матери к дочери.
Это не хорошо и не плохо – это вообще невозможно измерить качественными категориями. Это просто данность.
Автор этих строк много лет общается с самыми разными представителями армянского духовенства. В основном, с теми, кто увидел в служении церкви свое предназначение на этой земле. Отличить их от стяжателей и карьеристов очень просто – в этой сфере фальшь, сидящая в человеке, становится видна сразу, и чтобы ее увидеть, не нужно быть психологом.
Эти строки не в защиту Гарегина, которого многие истинные священнослужители не переносят на дух. Слова, которые я слышал о католикосе из их уст, здесь привести нельзя, причем не в силу нецензурности – брани мои собеседники себе не позволяли.
Речь именно об отношении к церкви. Не буду сейчас развивать прописные истины о том, что церковь отделена от государства и что поэтому, мол, мы, миряне, не должны вмешиваться в ее дела. Нет – мы, миряне, ходим в церковь (те, кто ходит), мы венчаемся в ней и крестим своих детей (те, кто венчается и крестит). И утверждать, что это не касается мирян, невозможно.
Но дело в том, что к церкви нельзя подходить с мерками уличных протестов и требований. Если мы начнем диктовать церкви и ее иерархам, как им поступать, с улиц, то получим уже не церковь, а обычный государственный институт, который можно принудить к чему угодно – революционными или псевдореволюционными методами. Если в среде духовенства назрели противоречия относительно толкования того или иного священного текста, по поводу порядка совершения какого-либо обряда, или конкретного лица, занимающего ту или иную церковную должность – пусть это решает само духовенство.
Среди людей, требовавших, в том числе незаконными методами, отставки католикоса, были, безусловно, те, кто искренне взволнован положением. Но – и без этого невозможно, так всегда бывает – были и те, кто ловит свою рыбку в мутной воде, решает свои, часто не совсем приглядные задачи.
Взять хотя бы ту же историю с «копьем Лонгина». Почему Эчмиадзин так медлил с его демонстрацией, честно говоря, мне непонятно – можно было показать сразу и закрыть вопрос. Что же касается версий о том, что показали подделку и подобных – так не верить можно чему угодно, просто встав в непримиримую позу. Копье показали, но показали нехотя и поздно – вопрос закрылся, в итоге, не полностью, да и осадочек остался.
Армянская церковь за 17 с лишним веков своего существования видела и крушение империй и государств, бедствия народа и его радости, спасала людей от резни и книги от костров. Науку спасала, образование, знания. И сегодня ставить ее перед опасностью превращения в государственное ведомство, в котором руководитель может быть смещен по желанию вышестоящих лиц, а тем более по шуму с улицы – недопустимо.
Повторю, дело не в личности Гарегина – я один из представителей народа, и не понаслышке знаю об авторитете, которым он обладает в качестве духовного пастыря нации. Вернее – об отсутствии этого авторитета.
Но если условная «улица» добьется ухода католикоса – это создаст очень нехороший прецедент, который грозит стать губительным. Завтра от следующего католикоса могут начать требовать еще чего-то, тем самым принизив сам этот сан до уровня простого госслужащего. Если перестанет существовать имеющая беспрекословный авторитет церковь (ААЦ, а не отдельные лица в ней), это будет выстрелом в висок нации. И неизвестно, понадобится ли второй, контрольный.
Тревожно сейчас в Армении. И не только в Армении – вон, в соседней стране вовсю раскручивается тема попытки исламистского переворота, с целью создания государства, живущего по законам шариата. Совпадение ли?
В Грузии волнения, начавшиеся с протестов против законодательных требований по… употреблению наркотиков. Нарковопросы перешли в политические требования.
Совпадение ли? Тревожно сейчас на всем Южном Кавказе.
Рубен Гюльмисарян
Источник: Sputnik
