Американскую науку собираются «очистить» от китайских денег, а саму Америку − от китайских студентов, которых на Капитолийском холме воспринимают как угрозу национальной безопасности. К чему приведет эта рискованная инициатива? И какое отношение к ней имеет ученый, которого называют «создателем коронавируса»?
В январе ФБР арестовало химика Чарльза Либера – гарвардского ученого с мировым именем, в чьем послужном списке нет разве что Нобелевской премии. Однако дело получило международный резонанс не только поэтому – обвинения против Либера строились на его незаконных связях с китайским правительством.
Чуть больше месяца спустя он был назван «создателем коронавируса, в чем легко убедиться, пробив его фамилию на английском (Charles Lieber) или русском языках. В Гарварде Либер заведовал кафедрой химической биологии и при этом плотно сотрудничал с технологическим университетом в том самом Ухане, с которого началась мировая пандемия. Сверхзащищенный институт вирусологии, находящийся в центре всех конспирологических теорий о происхождении коронавируса, расположен там же.
Это типичный пример пресловутых «фейк ньюс» и «кликбейта» – Либер не имеет никакого отношения к вирусам, у американского государства к нему претензии иного рода. Их можно описать как подозрение на промышленный шпионаж, но пока что химику предъявлено только то, что он скрыл от властей факт финансирования своих работ из КНР, откуда ученый получил полтора миллиона долларов.
Поступил он, прямо скажем, некрасиво, поскольку другим крупным грантодателем Либера выступало правительство. По американским законам, как и по общей логике, оно имеет право знать об иностранных источниках финансирования исследователя, чтобы избежать конфликта государственных интересов. Либер же предоставил ложные данные о своих доходах, хотя руководствовался при этом, вполне возможно, не шпионским умыслом, а банальной жадностью. В противном случае он не только рисковал лишиться государственных заказов, но вынужден был бы делиться китайскими деньгами с Гарвардским университетом.
Так или иначе, химик пал жертвой шпиономании, охватившей американскую науку задолго до того, как мир узнал о COVID-19. ФБР устроило настоящую охоту за учеными, подозревая их в работе на Китай в ущерб американским интересам. Эта охота в буквальном смысле приводит к человеческим жертвам: например, известный физик Чжан Шоучэн покончил с жизнью, не выдержав оказываемого на него давления.
Такие процессы часто сравнивают с маккартизмом – послевоенным «стыдным периодом», когда спецслужбы тормошили страну в поисках криптокоммунистов. Но и ФБР можно понять. Мало кто поленился заподозрить Китай в том, что он промышляет кражей интеллектуальной собственности и копированием технологий в промышленных масштабах, кроме того, многие ученые, действительно взятые под арест в США, не напоминают безвинных жертв: кто-то внедрился в американскую науку, скрыв офицерские погоны китайской армии, а кто-то попался на попытке вывоза в КНР лабораторных материалов.
В любом случае антикитайская истерия в госбезопасности – примета конкретного исторического периода, президентства Дональда Трампа. При Обаме Вашингтону и Пекину удавалось более-менее ладить как минимум в вопросах экономического взаимодействия, а тогдашний вице-президент, нынешний кандидат в президенты от демократов Джо Байден и вовсе считается добрым другом китайского правительства.
Не то – Трамп, выигравший выборы, в том числе на комплексах американцев перед растущим Китаем и на обещаниях вернуть работу «синим воротничкам», переведя реальное производство из КНР обратно в США.
Его каденция отмечена атакой на корпорацию Huawei, ставшую главным конкурентом американских «кремниевых монстров» и, как считают в Белом доме, шпионящей в интересах китайского правительства. Параллельно была развязана торговая война с Китаем как таковым, в рамках которой Пекин скорее отступал, чем нападал, рассудив тем образом, что Трамп – явление временное, и дешевле будет переждать бурю, чем «бить горшки» со всей Америкой.
Наконец, ФБР было прямо натравлено на ученых, связанных с китайским проектом «Тысяча умов». Номинальная суть проекта – переманивание научных работников китайского происхождения. В реальности не брезговали никем, поскольку китайские корни отнюдь не являются гарантией лояльности, за вычетом даже тех, кто покинул КНР по политическим причинам.
Зарубежные диаспоры этнических китайцев (хань) хотя и сохраняют культурные связи с родиной, как правило, лояльны правительству страны пребывания и не напрашиваются на роль «пятой колонны» (в противном случае тот же Сингапур, где ханьцы составляют уверенное национальное большинство, следовал бы в фарватере Пекина).
Другими словами, текущий коронакризис и подозрения Вашингтона, что китайцы подкупили ВОЗ и с умыслом преуменьшили опасность эпидемии, не предопределили, а продолжили межгосударственный конфликт, плавно перешедший в фазу «нового маккартизма».
Иначе, пожалуй, и быть не могло. Проживание на отдельном континенте, отделенном от горячих точек океанами, сформировало у американцев чувство неуязвимости, подкрепленное колоссальными тратами на оборону и безопасность (бюджет Пентагона больше, чем совокупный оборонный бюджет стран, занимающих вторые–десятые позиции в мировом рейтинге военных расходов). Как следствие, нанесение ущерба США на их территории воспринимается крайне болезненно и влечет за собой жесткие контрмеры.
Так было после 11 сентября, когда американцы ввязались в несколько войн и приняли так называемый Патриотический акт, развязавший руки спецслужбам. Так происходит сейчас, когда пятая часть всех граждан США может остаться без работы, а экономические последствия для страны сравнивают уже не только с Великой депрессией, а с разрухой времен гражданской войны.
Другое дело, что «новый маккартизм», направленный на людей науки, американские же СМИ сравнивают не только с маккартизмом, но и с вполне расистским по сути периодом «борьбы с желтой угрозой». Только место японцев («восточных варваров», согнанных в своего рода концлагеря, несмотря на наличие американского гражданства) в общественном сознании заняли китайцы.
Нового сенатора Маккарти зовут Том Коттон.
Он тоже сенатор из глухого Юга (штат Арканзас), ветеран двух войн (в Афганистане и Ираке) и восходящая звезда Республиканской партии. Его даже называют возможным преемником Трампа, имея в виду выборы 2024 года, но тем самым консерваторы скорее выдают желаемое за действительное – Коттон все-таки слишком консервативен: например, выступает за почти полное прекращение иммиграции в Америку.
Но именно он сейчас находится на острие той борьбы с Китаем, которую ведет Белый дом, фонтанируя все новыми и новыми идеями. Расследование на предмет возможного сокрытия информации о коронавирусе – его затея, а иски против официального Пекина, поданные пострадавшими от кризиса американцами, получили его, гарвардского юриста, профессиональную поддержку.
Теперь Коттон требует поставить законодательный заслон на пути китайских студентов, приезжающих на учебу в США. Их много, очень много – до 30% от числа всех иностранных студентов, порядка 200 тысяч человек. Тех, кто планирует получать гуманитарные специальности вроде английской литературы, сенатор предлагает не трогать – пусть приезжают. Но физика, химия, медицина – все это должно находиться для китайцев под запретом, поскольку знания – сила, а США не могут усиливать своих врагов.
Это весьма радикальное и скандальное предложение является «пробным шаром» и проверяет реакцию американской аудитории. Если она окажется положительной, инициативу Коттона возьмет на вооружение лично Трамп, победа которого на выборах в ноябре отнюдь не предрешена.
Но даже если идею, подразумевающую депортацию десятков тысяч людей, законно прибывших в США и обучающихся там по контракту, примут в штыки, это не спасет ни Гарвард, ни Йель, ни прочую «лигу плюща» от расследования финансовых связей с Пекином, возможный объем которых оценивают в миллиарды долларов.
Легко предположить, связи ученых с какой страной будут проверять на следующем этапе кампании и каких студентов просеивать на предмет неблагонадежности. Разумеется, российских, тем более в их отношении, как и в отношении китайцев, поддерживается искусственный стереотип, будто они не могут «просто учиться» – это либо шпионы, либо «дети элит», с которыми Вашингтон настроился на длительную и дорогостоящую позиционную войну.
Станислав Борзяков
