С началом российской военной операции на территории Украины, 24 февраля 2022 года, западные институты власти — не международные, как любят говорить западные чиновники с претензией на мировую представительность, а именно западные — особенно быстро проснулись и неожиданно вспомнили о важности и актуальности международного уголовного права.
Вспомнили о важности и злободневности международного уголовного права, регулирующего судебное преследование лиц, ответственных за международные преступления, в частности преступления военной агрессии, военные преступления и преступления против человечности. Права, пребывавшего в забвении и само существование которого представлялось сомнительным во времена военных агрессий, производимых западными странами и массово сопровождающихся военными преступлениями и преступлениями против человечности.
Это право, наконец-то, находится под благосклонным вниманием администраторов «прелестного садика, окруженного высокими стенами, чтобы джунгли не вторглись в него», по поэтическому выражению Жозепа Борреля, главы внешнеполитического ведомства «прелестного садика».
Двойные стандарты
Так как актуальный вооруженный конфликт не входит в число развязанных напрямую западной страной или коалицией — с первых дней кампании предпринимается совершенно беспрецедентная мобилизация региональных и международных актёров, согласно заявлениям самих же западных кураторов.
Инициатива небывалого размаха в новейшей истории, полностью игнорирующая раздающиеся по всему миру голоса недоумения и возмущения, требующие знать, почему во время неоднократных крупномасштабных нападений последних десятилетий, совершаемых западным сообществом на суверенные государства, ни о какой мобилизации на уровне так называемых международных судебных институтов не шло и речи, либо последняя систематически подавлялась на корню господствующими державами.
Молчание в ответ на подобную реакцию абсолютно уместно. Так как нет смысла отвечать на риторические вопросы: агрессоры, когда сими являются западные державы с Соединенными Штатами Америки во главе, не особо мотивированы ни представать перед международным правосудием, ни быть им осужденными.
Одно из последних заявлений президента Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен в рамках так называемого изучения Комиссией версии о причастности США к взрывам газопровода «Северный поток»: «…за все годы существования Америки ни одного факта нарушения ею международного права или совершения действий, выходящих за рамки международного права, не было ни установлено, ни подтверждено. Безупречная репутация американского государства позволяет нам даже не рассматривать эту версию» — достигло небывалых высот цинизма.
С февраля 2022 г. страны незападного мира, наблюдающие вопиющие двойные стандарты, систематически применяемые западным военно-политическим сообществом, в ускоренном порядке отдаляются от последнего, справедливо пологая, что могут стать следующими жертвами пробуждения западного рвения относительно применения международного права.
Будущее голосование Генассамблеи ООН в пользу «суда над Россией»
Подобно Соединенным Штатам, которые используют экстерриториальность американского права против своих конкурентов в качестве оружия экономической войны — что совершенно незаконно с точки зрения международного права, но вполне легально и приемлемо с точки зрения американского законодательства — атлантический блок рассматривает вопрос о создании новой экстерриториальной судебной структуры по вопросу событий на Украине.
Создание подобной организации, нацеленной против России, является совершенно незаконным в соответствии с действующим международным правом, не говоря о том, что будет представлять лишь незначительное меньшинство с точки зрения общего населения земли. Меньшинство, состоящее исключительно из западного блока и стран, находящихся под политико-экономическим господством последнего.
При будущем голосовании Генассамблеи ООН по инициативе западного сообщества о создании «суда над Россией» — голосовании, которое может носить лишь сугубо консультативный характер, согласно регламенту ООН — заранее известен более чем посредственный результат в плане репрезентативности населения земного шара.
Упор, поэтому, будет сделан на выдвижение вперед фактора количества стран, одобривших проект. Количества, которое будет достигнуто голосами карликовых государств, таких как Сан-Марино, Кирибати, Люксембург, Вануату, Черногория, Антигуа и Барбуда, Лихтенштейн, Багамы, Науру, Андорра, Коморские Острова, Барбадос, Фиджи, Исландия, Мальта, Маршалловы Острова, Микронезия, Монако, Черногория, Палау, Сент-Китс и Невис, Сент-Люсия, Сент-Винсент и Гренадины, Самоа, Литва, Сан-Томе и Принсипи, Тонга, Тувалу, Эстония, Кипр, Джибути, Латвия и Тринидад и Тобаго.
Все голоса 33-х упомянутых стран, совокупное население которых не составляет даже 10% населения одной такой страны, как, например, Бразилия, будут представлены «атлантическими» кураторами, как «большинство», входящее в блок стран «свободы и демократии».
Среди незападных стран, проголосовавших против России, будут лишь те, которые находятся под частичным, либо полным политико-экономическим господством Запада. В качестве примера можно привести Федеральную Исламскую Республику Коморских Островов — страну, которую я неплохо знаю, являясь более пятнадцати лет, между прочим, специальным советником одного из бывших министров внутренних дел, бывшего кандидата в президенты и президента политической оппозиционной партии. Страна, которая, более, чем вероятно, проголосует за создание суда по Украине, учитывая, что у нее самой есть хороший опыт в сходной сфере: она уже создала в прошлом специальный постоянный суд, который называется Судом государственной безопасности — инструмент подавления оппозиции в руках диктаторского режима, приведенного к власти благосклонной помощью западных партнеров в рамках их неоколониальной политики.
Юридические основы «Суда над Россией» или упражнение в демагогии
На этой странице в мои намерения не входит ни демонстрация многочисленных и бесспорных элементов особой избирательности западно-атлантического лагеря в отношении выбора стран, ставших мишенью их так называемого «цивилизованного» негодования пред лицом варварства; ни описание его собственных многочисленных преступлений военной агрессии, военных преступлений и преступлений против человечности, практически непрерывно совершаемых по всему миру в течение последних десятилетий и оставшихся совершенно безнаказанными; ни комментирование более чем сомнительных вещественных доказательств и инсценировок, предпринятых украинской властью на театре военных действий; ни даже указание пальцем на всеобщий молчаливый отказ коллективного Запада в признании и принятии во внимание не десяток, а более тысячи военных преступлений и преступлений против человечности, совершенных представителями украинского государства против части своего собственного народа — преступлений полностью задокументированных судебными органами Донбасса.
В данный момент я намерен лишь прокомментировать правовые основы будущего гипотетического международного «Суда над Россией».
30 ноября 2022 года, Еврокомиссия предлагает создание специального суда при поддержке ООН, с целью предания России суду за «зверства и преступления, совершенные во время войны в Украине».
Президент Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен объявила: «Продолжая поддерживать Международный уголовный суд, мы предлагаем создать специальный суд при поддержке Организации Объединенных Наций для расследования и судебного преследования преступления агрессии России».
9 декабря 2022 года, Совет Европы принимает эти предложения и приглашает все государства-члены Совета разрешить функционирование подобного суда с универсальной, либо национальной юрисдикцией, с целью «гарантирования успеха расследований и судебного преследования военных преступлений, совершенных Россией на Украине».
Заявления Европейского совета, Совета Европы и Еврокомиссии носят чисто демагогический характер.
Так как, с одной стороны,
выражение в утвердительно-категоричной форме о результатах будущего «расследования» и открытое игнорирование Советом Европы основополагающих принципов уголовного права, таких как презумпция невиновности, закреплённая, сколь это ни удивительно в актуальном случае, в статье 6 Европейской конвенции о правах человека, основанной на статье 11 Всеобщей декларации прав человека Организации Объединенных Наций — это более чем говорящий сам за себя элемент оценки функционирования и объективности будущего так называемого суда.
Что же касается «гарантирования успеха расследований» — это уже данность. И безразлично, будут ли производиться серьезные расследования или нет: это фактически доказано утвердительными заявлениями против России еще до начала изучения доказательств. Ввиду специфики «суда», возможность создания которого рассматривается западным блоком, совершенно немыслимо, чтобы представленные в будущем «доказательства» могли бы быть неприняты.
Исход «процесса над Россией» в кадре подобного юридического образования известен заранее. Нет необходимости ни в доказательствах, ни в судьях, ни в адвокатах: приговор уже вынесен.
С другой стороны,
единственной возможностью гарантировать успех судебного преследования «военных преступлений, совершенных Россией на Украине», является готовность участия судебных органов Российской Федерации в политическом фарсе охоты на ведьм, организуемой европейскими институтами власти, не имеющими ни юридической или моральной легитимности в отношении России.
Будущий вердикт, разумеется, никогда не будет реализован на практике в силу своей неправомерности и отсутствия юридической компетенции вынесшего его органа в глазах, по меньшей мере, правосудия Российской Федерации.
Важно отметить, что если обвинительные речи и полемика о создании суда над Россией исходящие от политиков, представляющих «атлантическую» власть, вполне объяснимы и логичны, учитывая представляемую последними политическую стратегию и личные интересы в укреплении занимаемых ими постов, то слышать многоголосным эхом, как их подхватывают многие так называемые эксперты, юристы и, более того, члены научного сообщества — вызывает глубокое недоумение. Бесчестье в их неспособности преодолеть аналитическую близорукость, в неспособности проследить истинные истоки фактов, определить причинно-следственную связь событий и в их неумелых попытках придать видимость легитимности совершенно незаконным процедурам является вопиющим.
Технически, наиболее часто упоминаемый вариант для создания «суда над Россией» заключается в принятии подавляющим большинством голосов соответствующей резолюции Генеральной Ассамблеей ООН.
Признанные специалисты международного права, имена которых недостойны упоминания, утверждают: даже при вето России в Совете Безопасности ООН на создание против нее международного суда,
решением может послужить резолюция Генеральной Ассамблеи ООН, которая уполномочила бы украинские власти работать с генеральным секретарем организации над выработкой международного соглашения, согласно которому учреждался бы будущий Суд и в котором определялись бы сферы компетенции и правила функционирования последнего.
Подобная профессиональная некомпетентность со стороны известных и признанных «специалистов» в области международного права не может не вызывать недоумения.
Я могу лишь напомнить им о реальности: даже если у украинских властей и возникнет возможность работы с генеральным секретарем ООН над составлением международного соглашения о создании гипотетического будущего суда, подобные действия никогда не будут иметь абсолютно никакой юридическую силы с точки зрения действующего международного права и будут носить лишь строго рекомендательный, символический и никоим образом не подлежащий исполнению характер.
Иные видные юристы спекулируют: «с какими трудностями может столкнуться будущий суд при осуществлении своих полномочий?» и утверждают, что препятствия гипотетически многочисленны, но преодолимы.
Они находят решение основной проблемы, состоящей в принципе nullum crimen sine lege, означающем, что никакое обвинение, ни наказание не могут иметь место и не могут быть вынесены без того, чтобы они не были предусмотрены текстом закона, уже существовавшего на момент совершения инкриминируемого деяния.
Решение, которое они представляют для будущего судебного нон-льё, заключается в поправках, внесенных в Римский статут Международного уголовного суда по итогам конференции в Кампале в 2010 году, и, в частности, во включении статьи 8bis, которая устанавливает определение преступления военной агрессии и, следовательно, по которой Россия может быть осуждена.
Не напоминая адептам избирательного права, являющимся носителями сего «решения», о том, например, что агрессия против Сирии в 2017 году со стороны западной коалиции без резолюции СБ ООН напрямую представляла собой преступление военной агрессии, согласно пунктам «а», «b», «с» и «d» параграфа «2» статьи 8bis Римского статута, на которую они ссылаются, и что исполнители этого преступления — США, Франция, Великобритания и Канада — никогда не привлекались к уголовной ответственности,
желаю напомнить им о 4-х фактах реальности, которая явно от них существенно ускользает:
1.
В случае вооруженного конфликта, имеющего в настоящее время место на Украине, определение «преступление военной агрессии» применимое к России, или подобное ему, никогда не будет принято подавляющим большинством государств мира и, следовательно, не будет носить характера Lex consuetudinaria — что является условием sine qua non принципа потенциальной законности.
2.
Международное уголовное право имеет принцип необходимости личной явки обвиняемого в суд. И заранее известно, что ни один из будущих «подсудимых» никогда не предстанет перед подобным фиктивным судилищем.
Нет нужды комментировать сам смысл и степень справедливости судебного разбирательства, которое состоится in abstentia — в отсутствие обвиняемого.
3.
В непреодолимом желании западной коалиции, чтобы Президент Российской Федерации Владимир Путин предстал перед «судом по Украине», сторонники этой идеи забывают, а точнее, игнорируют существенное правовое препятствие: международное право обеспечивает абсолютный иммунитет действующим главам государств.
Любой ордер на арест, выданный каким бы то ни было судебным органом, в том числе и признанным, будет абсолютно незаконным.
4.
И, главное: Российская Федерация не входит в число стран, подписавших и ратифицировавших Римский статут. Таким образом, данная законодательная база не имеет никакой юридической силы по отношению к России и, де-факто, неприменима ни в какой форме.
Вследствие чего,
с одной стороны, Международный уголовный суд (МУС), основанный на данном статуте, является некомпетентным в отношении России;
с другой стороны,
новый гипотетический «суд по Украине» не может ни использовать Римский статут — последний ему не принадлежит — ни быть компетентным по отношению к России по тем же юридическим причинам, что и МУС.
Согласно действующему международному праву «суд над Россией» не будет иметь никакой легитимности.
Тем не менее, сторонники последнего отстаивают идею о том, что в случае создания подобной судебной структуры не потребуется ни участия, ни одобрения России — в той же мере, как не требовалось, по их словам, одобрения Германии во время Нюрнбергского процесса в 1945-46 гг., равно как и одобрения Японии во время Токийского процесса в 1948 году.
С этой точки зрения, невежество и противоречия авторов инициативы «суда над Россией» имеют абиссальную глубину.
Во-первых,
идея судить президента России в формате Нюрнбергского трибунала происходит из сферы фантазмов: судить немецких чиновников в 1945-1946 годах стало возможным исключительно по факту потери последними индивидуальной неприкосновенности. И это произошло только потому, что Союзнический Контрольный совет являлся правительством Германии. Именно в качестве правительства Германии он снял иммунитет с, де-юре, «своих» чиновников.
Подобная процедура, естественно, невообразима со стороны правительства Российской Федерации по отношению к своему президенту.
Вследствие сего нет необходимости напоминать несведущим дополнительно о том, что, согласно российскому законодательству, глава государства пользуется личной неприкосновенностью не только в течение срока своих полномочий, но и пожизненно, согласно Федеральному закону N 462-ФЗ от 22 декабря 2020 г.
Во-вторых,
если в создании подобного международного судебного образования российское признание и участие не требуются, тогда и в самом его создании нет необходимости: достаточно использовать уже существующую структуру Международного уголовного суда, в которой, как было упомянуто ранее, Россия не является ни подписантом, ни участником.
Но, если даже защитники идеи создания «Суда по Украине» признают, что МУС не обладает юрисдикцией в отношении России, каким образом создаваемый новый орган станет ею обладать?
Ответ на этот вопрос абсолютно незаконен с точки зрения международного права, но крайне прост и прагматичен:
большая часть из 123 стран-участников Римского статута и, следовательно, МУС не поддерживает радикальных инициатив Западного блока по отношению к России. Поэтому, последнему необходимо создать новый «клуб» в более узком составе, который исключит из себя пророссийские страны-участницы Международного уголовного суда, такие как Бразилия, ЮАР, Хорватия, Венесуэла и многие другие.
Добрая воля Российской Федерации
Тем не менее, я верю в добрую волю Российской Федерации к нахождению консенсуса с коллективным Западом в оценке событий на Украине.
Как только западные страны — авторы преступлений военных агрессий, военных преступлений и массовых убийств гражданского населения, Соединенные Штаты Америки и Соединенное Королевство во главе списка, будут привлечены к уголовной ответственности и осуждены хотя бы по последним из длинного списка преступлениям, из которых можно назвать Ирак в 1990-2022 гг., Сербию в 1999 г., Ливию в 2011 г., Афганистан в 2001-2021 гг. и Сирию в 2014-2022 гг. — я искренне верю, что Российская Федерация выразит желание участия в Международном суде для рассмотрения событий на Украине и даже сможет внести в него немалый вклад, предоставив более 1300 уголовных дел по военным преступлениям и преступлениям против человечности, совершенным с начала войны в 2014 году представителями киевского режима против украинского народа.
Париж, 20 февраля 2023 г.
Перевод с французского
Олег Нестеренко
Президент Европейского Торгово-Промышленного Центра,
Экс-преподаватель при магистратурах Высших Бизнес-Школ Франции.
