Практически первым весомым политическим шагом переизбранного Реджепа Тайипа Эрдогана стала замена министра иностранных дел. Сразу после инаугурации президент представил новый список кабмина, главной интригой которого было назначение Хакана Фидана на место, которое несколько лет при Эрдогане занимал Мевлют Чавушоглу.
ИНТРИГА ОТНЮДЬ НЕ В ТОМ, ЧТО ЧАВУШОГЛУ БЫЛ ПЛОХ НА ЭТОМ ПОСТУ, или что президент якобы решил вознаградить Фидана за долгие годы блестящей работы и личной верности ему на должности главы Национальной разведывательной службы (MIT). Отнюдь. Чавушоглу прекрасно сочетал традиционную и, можно сказать, генетическую гибкость турецкого дипломата с жесткостью эрдогановского политического питомца и подражателя, в чем не единожды давал повод убедиться.
А Хакан Фидан на должности всемогущего главы MIT едва ли чувствовал себя обделенным властью и вниманием Эрдогана, чтобы мечтать заполучить пост главы МИД в качестве повышения. Такое мышление несвойственно профессиональному разведчику и кадровику, как и стремление к публичным должностям. Посему причины назначения следует искать в иной плоскости. Таких причин на поверхности две.
Во-первых, речь может идти о решении Эрдогана в условиях быстро меняющихся политических перипетий в регионе и в мире в целом сделать внешнюю политику Турции более мобильной и быстро реагирующей на молниеносные повороты. Внешнеполитическое ведомство любой страны, помимо консультаций с главой государства, вынуждено всегда согласовать свои действия и гармонизировать свою работу с руководством спецслужб и исходить в своих решениях и программах из эксклюзивных информационных данных. Эти ведомства обязаны ассистировать друг другу и двигаться в единой логике.
Такова надежно скрытая, но самая важная составляющая взаимодействия упомянутых структур.
Эрдоган назначает Фидана на должность министра иностранных дел в преддверии открытой войны Запад – Россия, США – Китай, Израиль – Иран, предвидя глубокие трансформации в Ближневосточном регионе и надеясь сохранить, а также укрепить роль Турции в эпоху глобальных перемен. Вероятно, делается это с намерением свести турецкую дипломатию и методологию скрытого влияния и силового давления на партнеров и соперников в слитную, неделимую политику, молниеносно и адекватно реагирующую на динамику геополитических процессов вокруг страны.
Фидан на своей новой должности, как никто другой, способен идеально сочетать предельную и детальную информированность с умением принимать быстрые и, самое главное, правильные решения.
Во-вторых, весьма вероятно, что новое назначение главы MIT свидетельствует, что Эрдоган определился со своим преемником на посту главы государства.
ОБЩЕИЗВЕСТНО, ЧТО ОТСУТСТВИЕ ДОСТОЙНОГО ПРЕЕМНИКА являлось «ахиллесовой пятой» президента, его команды и партии, которые, по признанию турецких экспертов, сразу развалятся, если с их лидером что-нибудь случится. До сих пор никто из ближайшего политического окружения Эрдогана не смог доказать свою состоятельность в качестве наследника его политического наследия, под тяжестью «величия» которого содрогнется любой возможный кандидат.
Отчасти в этом повинен сам президент, амбиции которого за долгие годы политической карьеры один за другим выбили из партийных списков ПСР наиболее харизматичных его соратников и коллег – таких, как Абдулла Гюль, Али Бабаджан, Ахмет Давутоглу.
С другой стороны, на роль политического преемника также не могут претендовать ближайшие родственники и члены семьи президента. В частности, его зять Сельчук Байрактар, с именем которого некоторые политологи связывали перспективы престолонаследия, в создавшейся ситуации не может более считаться кандидатом на высший пост. После серии разрушительных землетрясений турецкое общество крайне негативно настроено против эрдогановских сына и зятя, считая их главными виновниками масштабной «строительной» коррупции, по причине которой погибли десятки тысяч человек, а миллионы остались без крова и средств к существованию.
Между тем состояние здоровья Эрдогана совершенно не совместимо с тем массивом ответственности, который он снова взвалил на свои плечи. Он сам, как и его команда, хорошо понимают, что президент может не дотянуть и скорее не дотянет президентский срок до конца, поскольку, если не смерть, то полная физическая немощь и психологическая недееспособность вынудят его преждевременно оставить пост главы государства.
В этом контексте выбор Фидана выглядит вынужденным шагом: в нынешней ситуации только он может взять бразды правления в свои руки. Этот деятель не замечен в публичных скандалах, он безупречно выполнял свою долю работы по утверждению гегемонии Турции в регионе, владеет всей информацией о происходящем внутри и вне Турции. Он, как никто другой, разделяет с Эрдоганом ответственность за внутренние репрессии и организацию террористического сообщества за пределами страны.
Фидан — единственный, кто в силу своих личных качеств и профессиональных навыков сможет держать в подчинении извечную головную боль Турции – армейский генералитет. Наконец, он беспрекословно верен лично Эрдогану, доказав это множество раз, в том числе своими хладнокровными действиями по защите власти и жизни президента во время попытки военного переворота в 2016-м. В каком-то смысле Фидан всегда был скрытой козырной картой Эрдогана, спрятанной в рукаве и успешно используемой в самых крайних ситуациях.
ОДНАКО НАСТАЛО ВРЕМЯ ПРОДЕМОНСТРИРОВАТЬ ЭТУ КАРТУ, прилюдно и открыто выложив ее на стол.
Очевидна также неслучайность назначения Фидана именно на должность министра иностранных дел. Это может означать и его быстрый ввод в курс внешней политики, которую Эрдоган по известным причинам поставил во главу всей своей деятельности на высшем посту. Это также своего рода презентация преемника международным партнерам и союзникам с ожиданием их одобрения избранной кандидатуры. Ну, и предъявление преемника собственно турецкому обществу, которое, в силу специфики профессиональной деятельности Хакана Фидана, не имело возможности изучить его в публичном политическом поле.
С большой долей вероятности можно заключить, что Эрдоган готовится к организованному уходу из политики быстрее, чем к уходу из жизни, дабы не поставить команду и семью перед экзистенциальными рисками. Наверняка внеочередные выборы были им инициированы именно с целью подготовить преемнику надежную базу для последующего спокойного восшествия на вершину власти, а также гарантированного сохранения наследия и пролонгации эрдогановской эпохи в качестве показательного достижения Турции. Не меньшего, чем заслуги Ататюрка.
Хакан Фидан – выбор Эрдогана, а значит, и выбор Турции на управление в ожидаемые тяжелые годы глобальных перемен.
Источник: Голос Армении
