Пашинян хотел бы большего контроля над Степанакертом, всякое тамошнее фрондерство он воспринимает как потенциальный вызов. В 2019 году этот вопрос окажется для армянского правительства в числе приоритетов.

В 2018 году на Южном Кавказе произошло немало значимых событий. Подведем итоги года в регионе.

Кавказ-2018: промежуточный финиш

В Армении в результате «бархатной революции» к власти пришел Никол Пашинян. Вчерашний оппозиционер возглавил правительство. Незадолго до этого новым президентом стал Армен Саркисян. И хотя сегодня президент в этой республике имеет небольшие полномочия, в сложные минуты перехода власти к новой команде его посреднические усилия были очень ценны.

В Азербайджане и Грузии состоялись президентские выборы. И если Ильхам Алиев ожидаемо победил, то поддерживаемая правящей «Грузинской мечтой» Саломе Зурабишвили выиграла досрочные выборы лишь во втором туре, а интрига сохранялась до самого конца дня голосования.

Несмотря на то, что геополитический фон региона заметно не изменился, все риски сохранились. США заметно активизировались в регионе (это важно на фоне ухудшения отношений Вашингтона с Москвой и Тегераном, а также напряжения на Ближнем Востоке).

По-прежнему самыми опасными точками остаются «линия соприкосновения» в Нагорном Карабахе и армяно-азербайджанская граница. В Южной Осетии происходит «бордеризация», то есть обустройство границы, которую в Тбилиси считают административной, а в Москве и в Цхинвали – межгосударственной. В 2018 году эта проблема в Грузии стала заметным внутриполитическим сюжетом, связанным с президентскими выборами.

Прошедший год оставил ощущение промежуточного финиша многодневной велогонки. Преодолен важный этап, получены необходимые очки в «общий зачет», определены «желтые майки» лидеров. Но впереди новый путь, не менее извилистый. Сегодня Никол Пашинян, Саломе Зурабишвили и Бидзина Иванишвили, Ильхам Алиев могут праздновать победу и строить позитивные планы на будущее. Но это будущее потребует решения проблем и острых вызовов.

То, что в последние годы общая ситуация в Кавказском регионе оставалась в тени конфликтов на Украине и в Сирии, не должно никого вводить в заблуждение. «Спусковых крючков» как на самом Южном Кавказе, так и в «смежных» с ним «Большом Черноморье» и Ближнем Востоке предостаточно. На какие же направления в 2019 году нам следует обратить особое внимание?

Армения: тест для Пашиняна

По итогам досрочных парламентских выборов в декабре 2018 года движение Никола Пашиняна получило беспрецедентную поддержку. Его лидер — самодостаточный институт. Пашинян может иметь какой угодно статус, всем ясно: никто другой не является в Армении политиком номер один.

Это может создать для него как новые возможности, так и опасные соблазны. В 2019 году Пашиняну предстоит доказать, что его появление на политическом Олимпе не случайно, что он не калиф на час, а серьезный государственный деятель, способный к системным переменам в стране. Недовольство им будет нарастать, если новая команда будет совершать ошибки во внутренней и внешней политике.

Впрочем, назвать управленческую команду Пашиняна новой можно лишь с оговорками. Во власть попали и представители кадровой бюрократии, делавшие карьеру до «бархатной революции», но связавшие свое будущее с Пашиняном.

Наверное, самым острым вопросом 2019 года для лидера блока «Мой шаг» станет формулирование внятной экономической программы, а не только благих пожеланий про «демонополизацию» и «борьбу с коррупцией». Крайне важными для него будут взаимоотношения с Нагорным Карабахом, выстраивание грамотной внешней политики в условиях, когда страна вовлечена в многолетний неразрешенный конфликт. Серия отставок в непризнанной НКР — не случайность. Думается, Пашинян хотел бы большего контроля над Степанакертом, всякое тамошнее фрондерство он воспринимает как потенциальный вызов. В 2019 году этот вопрос окажется для армянского правительства в числе приоритетов.

Не исключено, что столкнувшись со сложностями парламентского правления (которое в принципе вводилось не ради торжества демократии и разделения властей), Пашинян решится на конституционные изменения: это его «резерв» на случай нарастания проблем. Необходимые обмолвки на эту тему им уже были сделаны.

И хотя в начале года никто по популярности не может и близко сравниться с Пашиняном, стоит обратить внимание на политическую траекторию второго президента Роберта Кочаряна. «Дело 1 марта» поставило его в центр общественного внимания. Экс-президент пока не сделал критических с точки зрения пиара шагов. И по мере нарастания проблем у новой команды ореол «мученика» может сыграть свою роль, придав, по сути, главному оппоненту Пашиняна дополнительные импульсы.

Грузия: подготовка к главному политическому старту

Не успели стихнуть страсти вокруг президентских выборов, а Грузии уже надо готовиться к парламентской кампании. И подготовка уже началась. Пока Саломе Зурабишвили ждала инаугурации, оппозиция пыталась организовать протестные митинги. Михаил Саакашвили немедленно напал на новую главу государства. Его «Единое национальное движение» и ряд близких мелких объединений пытаются сыграть роль, которую в 2008 году исполняла тогдашняя антисаакашвилиевская оппозиция. Те же лозунги «нелегитимности» президента, опора на «мнение народа» и уличные акции.

В свое время победа над Саакашвили была достигнута не митингами. Однако они помогли его делегитимации в массовом сознании, поспособствовали изменению отношения Запада к экс-президенту как к единственному надежному союзнику. В 2019 году «националы» попытаются сделать то же самое, но только в отношении Иванишвили и «Грузинской мечты».

Наступивший год станет серьезным тестом и для правящей партии, и для оппозиции. В 2018 году мы видели возрождение «Единого национального движения», ослабленного расколом и предыдущими поражениями. В 2019-м оно захочет закрепить неформальный статус главной оппозиционной силы.

«Грузинской мечте» предстоит реализовать предвыборные обещания, показав хотя бы наметки позитива в экономике. Это будет заведомо сложно. Бидзина Иванишвили вернулся на пост «генсека» партии, лишив себя дополнительного пространства для маневра. Модель Дэн Сяопина по-кавказски имеет свои ограничения. В 2019 году лидеру придется все чаще выступать в роли рефери как внутри правящего объединения, так и в целом во внутренней политике. И по итогам года уже определятся основные черты главного старта страны — парламентской кампании-2020.

Азербайджан: непубличная политика и карабахский экзамен

На первый взгляд, именно Азербайджан представляет собой наиболее стабильное государство в регионе. Оно сильнее Армении и Грузии экономически, здесь не видно ярких оппозиционных лидеров и не бывает массовых протестных движений. Дружбы Баку ищут и добиваются одновременно и Москва, и Вашингтон, и Тегеран, не говоря уже про стратегического союзника Анкару.

Однако свои сложности есть и здесь. Значительная часть процессов идет в стране не публично, а кулуарно, но это не значит отсутствия политических интриг. Азербайджан проходит непростой этап смены элит, и для первого лица государства крайне важно, чтобы, говоря военным языком, процесс «слаживания» произошел без издержек.

Почему «карабахский экзамен» упоминается в азербайджанском контексте, ведь и для Армении это важнейший приоритет? Разница в том, что Ереван не против имеющегося статус-кво. Это Баку стремится изменить нынешний расклад в свою пользу. Слишком много было заявлений об успехах. И, действительно, военный бюджет растет, военно-техническая кооперация развивается, в нее вовлекаются все новые страны, включая и членов ОДКБ.

Баку считает себя пострадавшей стороной и требует сатисфакции за прошлые поражения. Рискнуть всеми имеющимися достижениями, годами пестуемой стабильностью для разрушения статус-кво или ждать более подходящего момента, который может не наступить? Ставки высоки.

Геополитические паззлы-2019

В новый год все страны, вовлеченные в кавказские дела, входят со старым набором проблем. Вряд ли мы можем ожидать, что имеющиеся конфликты вдруг чудодейственным способом будут урегулированы. Если, конечно, под этим понимать достижение компромиссов.

В 2019 году пройдут парламентские выборы в Южной Осетии. И хотя по своему значению они не сопоставимы с президентскими, это будут первые крупные выборы после смены главы республики. По сути, они станут большим социологическим исследованием о доверии к нему.

Выборы реанимируют дискуссию о «единой Осетии» под эгидой РФ и, как следствие, весь комплекс разговоров о «мультипликации крымского кейса». Такие разговоры идут уже не первый год, к ним можно уже привыкнуть, как к погодным явлениям: осенью идет дождь, а на выборах в Южной Осетии обсуждается вхождение республики в состав России.

Однако на фоне непрекращающейся конфронтации России и Запада трудно прогнозировать, когда и как «выстрелит» тот или иной повод. Ведь советник президента США по нацбезопасности Джон Болтон красноречиво обозначил Кавказ как регион, где Штаты намерены «сдерживать» Иран и Россию.

В 2019 году пройдут выборы и в Абхазии. Президентские! Интриг здесь будет немало (во время президентства Рауля Хаджимбы постоянно звучали требования оппозиционеров о его досрочной отставке). При теснейшей связке Москвы и Сухуми Абхазия стремится к сохранению собственной государственности и определенной управленческой автономии от России. Так что абхазский и югоосетинский кейсы имеют немало отличий, которые мы снова увидим в 2019 году.

Сергей Маркедонов, доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета

Источник: Sputnik