Новые люди «нового прекрасного мира»

Новые обсуждения жизни Майкла Джексона, вызванные выходом фильма «Покидая Неверленд», упираются в тупик. Фильм вызвал на Западе бешеный общественный резонанс и всколыхнул обсуждение того, каким же Джексон был человеком: действительно хорошим и с чистым сердцем или тайным извращенцем и редким чудовищем? Правда о личности Джексона должна стать объектом пристального внимания для его будущих неангажированных биографов, но причины баталий, развернувшихся вокруг его имени, весьма интересны для понимания дня сегодняшнего.

В своих песнях, по форме и содержанию весьма далеких от современного представления о типичной попсе с рифмами на «глаза-слеза» и мелодией «два прихлопа, три притопа», он говорил — а потом уже и отчаянно кричал — о законности, справедливости, человеческом обращении с людьми.

Джексон был отъявленным правозащитником, только защищал права не отдельных микрогрупп, используемых как фомка для лишения прав всех остальных, а право как таковое, не отторгаемое от человека право на жизнь, свободу, закон, творчество. А если учесть его огромное влияние на массы, то становится очевидно, что фигура такого масштаба не остается только и исключительно в разряде людей искусства — она становится общественным явлением, а где общество, там и управление им.

История показывает, что, когда памятник кумиру сбрасывают с постамента, он непременно кого-то зашибет. И тех, кто поклоняется ему, и тех, кто его ненавидит, просто потому, что постамент у него слишком высок и тяжел, и сам он слишком масштабен, чтобы никого не задеть своим падением. Так зачем сбрасывать именно Джексона?

Первый раз это попробовали сделать еще при его жизни, что в значительной степени удалось, когда его обвинили в педофилии. Состоялись суды, Майкл Джексон был оправдан по всем пунктам обвинения, не было найдено никаких доказательств вины, но репутацию певца сам факт обвинения подорвал очень сильно. Второй раз за него взялись сейчас, через десять лет после его смерти, когда он уже не может защитить себя, — и не важно, что его главный обвинитель в свое время под присягой заявил, что не было никаких домогательств, а теперь вновь принялся муссировать эту тему, не важно, что «Покидая Неверленд» оглушительно провалил проверку фактов. Важно, что тошнотворные подробности, смакуемые в нем, настолько чудовищны, что потрясают воображение в любом случае, веришь им или нет, а размах уродства личности изображен такой мощный, чтобы его не должен быть способен переплюнуть никакой факт-чекинг. Практически, как в нацистском искусстве управлении массами, — ну и что, что нет доказательств, а обвинение шито белыми нитками, главное, что выглядит оно ужасающим, и этого достаточно, чтобы ему поверили. На эмоцию вообще бесполезно отвечать фактами, это знали еще первые теоретики социальной психологии. Информационно-психологическая атака под кодовым названием «деджексонизация» в этом плане проведена привычными методами, которые доказали свою эффективность многократно и во многих странах. Сейчас мишенью оказались в первую очередь, конечно же, США, которые и приняли основной удар по своему кумиру. А что же в Штатах потребовало столь резкой «оптимизации»?

Штаты переживают переломный для себя момент. Отпадают привычные нормы законности, действительность воспринимается — или должна восприниматься — иначе, чем это было еще каких-то 20 лет назад. В этой реальности всё смешалось в кучу: и льготы богачам, и призывы оппозиции к беспрецедентному повышению налогов для богатых, и рекордно низкая безработица вкупе с незащищенностью перед политическими игрищами (чего стоит один шатдаун), и свара вокруг системы здравоохранения, и какое-то ошалелое обожествление геев, ничего не имеющее с отсутствием дискриминации, и выдаваемое за достижения прогресса варварство типа абортов при родах — при совершенно серьезном обсуждении убийств новорожденных, и неспособность Конгресса и президента (соответственно, элитных групп) говорить на одном языке, словно они живут в разных странах и преследуют разные интересы, и действия США на внешней арене, уже у некоторых в самих США заронившие сомнение: «А точно ли мы — град на холме?» Ежедневное отслеживание того, что происходит в США, создает именно такую картину хаотизации. Апелляция к старым моделям нравственности и законности в этих условиях становится неактуальной, и новая структура формируется на иных принципах. Казалось бы, при чем тут Майкл Джексон?