Грузия в зоне геополитической неопределенности
Президент Грузии Саломе Зурабишвили, выступая в Эстонии на международной конференции имени Леннарта Мери, сделала ряд примечательных заявлений. По ее словам, «будущее Европы до конца еще не ясно, в случае Грузии же еще больше неопределенности».
Зурабишвили традиционно разбивала «русские горшки», говоря, что «соседство с Россией не так уж и безопасно». Но вот ее заявление в отношении Турции выглядит просто сенсационно. «Мы не знаем, какой путь она выберет эта страна», находясь на Ближнем Востоке, который «также находятся в неопределенности», констатировала президент. А ведь еще совсем недавно лидеры Грузии выступали с пафосными заявлениями в отношении Турции, говорили о «стратегическом характере сотрудничества во взаимоотношении двух стран». Обозначая проходящие через грузинскую территорию коммуникации, ориентированные на экспорт энергоресурсов каспийского региона в европейские страны и Турцию, уверяли всех в наличии фактора азербайджано-грузино-турецкого «сердечного согласия», вплоть до тесного сотрудничества в сфере обороны и безопасности.
В чем же дело? Газета Le Monde сразу после вступления Зурабишвили на пост президента Грузии прогнозировала, что та будет ориентирована на проведение политики «больше Европы», что должно выделять ее среди соседних Азербайджана и Армении как точку «Золотого руна», оплота христианства с V века. Доказывать, что «Грузия нужна Европе», что Тбилиси способен создать в регионе альтернативную политическую модель и расширять европейское влияние. Более того, Зурабишвили, как бывший французский дипломат, была уверена в том, что в отличие от политиков местного происхождения она хорошо ориентируется во всех сложностях европейской политики. И способна открыть первую главу в истории закавказского европейского строительства, как пишет французское издание, «стать региональной лабораторией новой Европы, несмотря на большое расстояние между Брюсселем и Тбилиси». Потому, что прежняя парадигма во внешней политики Грузии нового президента не устраивает, ведь Тбилиси столкнулся с не просчитанными геополитическими вызовами.
Турция, один из важнейших партнеров Грузии, утеряла не только перспективу интеграции в ЕС, но и оказалась в самом эпицентре турбулентности, охватившей почти весь Ближний Восток. Внутри страны после неудавшаяся попытка военного переворота июля 2016 года был проведен переход от парламентско-президентской республики к президентской, что в Европе оценивается как дрейф в сторону авторитаризма. Европоцентричной и идеологически ангажированной Зурабишвили стало неудобно выстраивать новые отношения с Анкарой в ситуации, когда из Брюсселя, да и того же Парижа, постоянно слышится резкая критика турецкого внутриполитического курса на фоне усиливающихся евразийских течений в самой Турции. Не исключено, что через некоторое время Тбилиси актуализирует и проблему турецкого присутствия в Абхазии, выступит с требованием, чтобы турки закрыли для себя «абхазское окно». Грузия также настороженно относится и к российско-турецкому альянсу на сирийском направлении.
Не будем забывать, что Анкара в отличие от своих союзников по НАТО после кавказской войны августа 2008 года не стала порицать Москву за «нарушение международного права», а выступила с инициативой «Кавказской платформы» — регионального аналога ОБСЕ. Одним словом, в отношениях между Тбилиси и Анкарой наружу начинают вылезать «минусы» и «подводные течения». Так или иначе, это скажется и на отношениях между Тбилиси и Баку. Конечно, Грузия не намерена резко менять существующую стратегию развития проходящих через ее территорию из Азербайджана энергетических трубопроводов и транзитных грузоперевозок. Но, судя по всему, с этих проектов будет сниматься прежний идеологический и геополитический налет. При этом Тбилиси оказывается между молотом нестабильного Ближнего Востока и наковальней находящейся в кризисе Европы. Независимо от политических желаний и устремлений своих лидеров сталкивается с исторической матрицей — множеством возможностей географической и геополитической самоидентификации.
Однако у Грузии нет перспективы вступить на Ближнем Востоке в антироссийский альянс. А на пути в Брюссель светофоры зажгли красный свет, что не позволяет сформировать сильную международную политику на разных направлениях. В результате Зурабишвили мечется между центрами силы. Рано или поздно, это скажется на внутриполитической обстановке в стране. Специфика современной политической ситуации в Закавказье объективно заставляет Зурабишвили идти на компромисс и налаживать отношения с Россией. Можно легко предсказать, что дальнейшее обострение обстановки вокруг Ирана будет выводить Грузию в особое положение: ей необходимо проводить корректировку односторонней ориентации на Баку и Анкару и не размахивать жупелом так называемой угрозы со стороны России.
Для этого нужно время. Зурабишвили должна убедиться в надуманности выстраиваемых ею проевропейских геополитических комбинаций и свыкнуться с региональными и глобальными реалиями. Пока она произносит дежурные фразы, хотя и важные. Что будет дальше?
Станислав Тарасов
Источник: ИА REGNUM
