В декабре во Франции начались волнения. Они очень быстро переросли в погромы – запылали автомобили, поджигались дорогие бутики. Полугодом раньше волнения были и в Армении, с той большой разницей, что пожаров и погромов не случилось. И это не единственное отличие.
После майской «бархатной революции» все в мире наперебой ставили Армению друг другу в пример: мол, молодцы армяне, обошлись не только без единой жертвы, но даже без сожженных автомобилей. И это действительно очень важно, и это говорит, в том числе, об особом менталитете народа и о хорошей организации происходивших событий.
Брожение французского недовольства недолго происходило в частных разговорах в кафе, оно выплеснулось на улицы очень быстро, и по центру Парижа будто Мамай прошел. Все имеет логическое объяснение: дорогие магазины, например, поджигали потому, что правительство президента Эммануэля Макрона облегчило налоговое бремя для богатых французов, параллельно увеличив его для всех остальных. По-видимому, цель такого заведомо непопулярного шага была в том, чтобы богатенькие не перетаскивали свой капитал в другие страны.
Конечно, не только этот шаг стал причиной взрыва: тут и сокращение пособий, и увеличение прочего налогообложения, рост цен на топливо и многое другое. Вот и проявился кумулятивный эффект, люди вышли на улицы и стали привлекать внимание к своим требованиям – уж как получилось, так и получилось, пламя перекинулось на Бельгию, уже тлеют другие страны.
Макрону есть от чего хвататься за голову – ему предъявлено почти 30 пунктов, обязательных, как утверждают демонстранты, к выполнению. Там есть все — от повышения зарплат и пенсий до выхода Франции из ЕС. Иди, Макрон, и выполняй их, а пока не выполнишь, будет происходить то, что происходит, то вспыхивая, то угасая.
Опять Великая французская революция? А кто его знает, может, и так – в сегодняшнем окончательно сбрендившем мире возможно все.
Почти три десятка обязательных пунктов – экономических и политических, напомню. Великая же армянская революция обошлась двумя: «Откажись от Сержа» и «Раскроем дело 1 марта». Правда, еще два были озвучены вождем революции: победить коррупцию и ликвидировать монополии.
И это, после мирного и бескровного хода событий, является вторым отличием армянских и европейских протестов.
Все четыре пункта, стоит признать, были выполнены. От Сержа Саргсяна отказались, «дело 1 марта» свелось к аресту второго президента Роберта Кочаряна (да, еще наделали шороху в ОДКБ с Юрием Хачатуровым). Монополий не стало мгновенно, в связи с чем подешевели бананы, и Армения так же мгновенно стала первой и единственной страной в мире, искоренившей коррупцию.
Макрон уже пошел на определенные шаги: минимальный размер оплаты труда будет увеличен на 100 евро, сверхурочные часы работы не будут облагаться налогами, а самые бедные слои населения получат право на налоговые вычеты. Кроме того, введен запрет на повышение цен на топливо, газ и электроэнергию в стране в течение полугода.
И это третье важное отличие: французские власти пошли на вполне конкретные шаги по улучшению качества жизни людей. Выполняется пока экономическая часть требований, не вся, но выполняется, и это французы ощущают непосредственно. Если протестующие будут настойчивы, очередь дойдет и до политических изменений.
Нам же, кроме подешевевших бананов, не перепало ничего. Еще подорожало все остальное, но мы это переживем, зато Хачатуров — больше не генсек ОДКБ. Если брать меркантильную сторону дела, то ни уход Саргсяна, ни арест Кочаряна на повседневную бытовую жизнь рядового гражданина Армении не влияет никак.
В качестве постскриптума: около двух тысяч студентов (это важно – именно студентов) вышли на демонстрацию только с красными советскими знаменами. Да-да, теми самыми, с серпом и молотом. У нас такое непредставимо.
Французская молодежь, кажется, начинает что-то понимать.
Рубен Гюльмисарян
Источник: Sputnik
