США продолжают писать дальше свой и им одним только известный ближневосточный сценарий, распределяя роли в этой игре между собой и партнерами по НАТО. Последствия таких шагов просчитать пока сложно потому, что точек соприкосновения интересов глобальных и региональных держав на Ближнем Востоке с каждым годом становится все меньше.

После отказа президента США Дональда Трампа отвечать на иранскую ракетную атаку на американские базы в Ираке он сделал очередной оригинальный ход. В беседе с журналистами Трамп сообщил о содержании состоявшейся «отличной телефонной беседы» с генсеком НАТО Йенсом Столтенбергом.

«Я думаю, что НАТО сейчас должно помогать нам с Ближним Востоком, — заявил Трамп. — Я считаю, что сфера НАТО должна расширяться, они должны смотреть за ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Мы поможем, однако сейчас бремя лежит на нас, это несправедливо. Я думаю, что НАТО должно расширяться, и мы должны включать Ближний Восток. У меня есть название. NATO (так эта аббревиатура выглядит на английском языке — С.Т.), а потом идет «M» и «E» (по первым буквам от Middle East /Ближний восток — С.Т.). Вы будете говорить NATOME». Трамп обозначил и мотивацию своего заявления. По его словам, в регионе возникли новые «благоприятные возможности», и» мы (США — С.Т.) теперь являемся главным производителем нефти и природного газа в мире, мы независимы [от поставок энергоресурсов из-за рубежа], и нам не нужна ближневосточная нефть».

Такое раздражительное заявление имеет немало причин. Ранее Трамп открыто обвинял своих союзников по НАТО в иждивенчестве, в том, что они паразитируют на финансовых возможностях США, урезая свои расходы на оборону. Но проблема в том, что у партнеров США по альянсу обнаружился дефицит стимулов для поддержания единства. Они отказались поддерживать решение Вашингтона о выходе из ядерного соглашения с Тегераном. Более того, в момент подготовки Ираном ракетной атаки по базам в Ираке страны НАТО, входящие в состав возглавляемой США международной коалиции по борьбе с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), приняли решение об эвакуации из Ирака своего военного персонала, оставив американцев в ситуации гордого одиночества.

Да и вообще, как считает Александр Краутер, эксперт из Международного университета Флориды, который был советником посла США в Ираке по борьбе с терроризмом во время событий 2007 года и политическим советником командующего многонациональным корпусом в Ираке в 2009—2010 годах, Брюссель не понимает стратегии Вашингтона на Ближнем Востоке. По его словам, стратегию подменяет «разная политика в отношении Сирии, Ирака, Ирана…» Не случайно после того, как американцы приняли решение о выводе своих войск из Сирии без консультаций со своими партнерами, президент Франции Эммануэль Макрон заявил о «смерти мозга» Североатлантического альянса, в котором «нет никакой координации по принятию стратегических решений».

Однако у самой Европы тоже нет своей ближневосточной стратегии. Кроме, пожалуй, проектов сотрудничества между государствами, расположенными как на северном, так и на южном побережьях Средиземного моря. В остальном она шагала в фарватере американского геополитического проекта «Большой Ближний Восток», перенося на весь регион то, что начато войной в Ираке в 2003 году. Вот почему Столтенберг в ответ на заявление Трампа о необходимости расширения присутствия НАТО на Ближнем Востоке перевел стрелки на север, в район Черного моря, явно намекая на так называемую российскую угрозу, а не угрозы, идущие с Ближнего Востока. «Три страны НАТО являются прибрежными государствами Чёрного моря — это Турция, Болгария и Румыния. Еще две страны региона, Грузия и Украина, являются ценными партнерами НАТО», — отметил глава альянса, обещая усилить военное присутствие в бассейне Чёрного моря.

Что касается Ближнего Востока, то, по Столтенбергу, «НАТО обладает потенциалом, чтобы вносить больший вклад в стабильность на Ближнем Востоке и в борьбу против международного терроризма», но пока «изучает, что может сделать». Он отметил, что если организация повысит свою активность на Ближнем Востоке, она будет делать это в сотрудничестве со странами региона. Но какими? Ведь Столтенберг отказался уточнять, какие конкретные силы и средства и в каких странах Ближнего Востока может разместить альянс, хотя обозначил, что повышение «роли НАТО в регионе не обязательно означает широкое развертывание сил». Проблема еще и в том, что европейские партнеры США по НАТО, в том числе и Турция, отказываются считать Иран тем самым единым врагом, против которого необходимо бороться, к чему их призывает Трамп.

Высокопоставленный французский дипломат Амели де Моншален сообщила в среду своим законодателям о том, что солидарность Парижа относится только к коалиции, образованной для борьбы против экстремистской группировки ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Одним словом, США продолжают писать дальше свой одним только им известный ближневосточный сценарий, распределяя роли в этой игре между собой и партнерами по НАТО, посылая противоречивые сигналы относительно своих дальнейших намерений. Последствия таких шагов просчитать пока сложно потому, что точек соприкосновения интересов глобальных и региональных держав на Ближнем Востоке с каждым годом становится все меньше, что значительно повышает его конфликтный потенциал.

Станислав Тарасов

Источник: ИА REGNUM